Сегодня мы поговорим о природе Гуру, о гуру-самбандхе так, как это объясняет Шастра. Мы можем найти в Писаниях описание и необходимости найти Гуру, принять Гуру, служить ему, и примеры, как это делали великие люди, и описание того, насколько уникально, велико положение Гуру, и также о том, как ученикам следует служить, заботиться о нем. В частности, в Курма Пуране говорится:

Объясняется, что ученик должен собирать и приносить для Гуру воду, священные травы Куша, цветы, топливо для Йаджны, стирать одежду Ачарйи, приносить ему сандаловую пасту, делать массаж.

Ученик никогда не должен находиться на том месте, где Гуру спит или обычно сидит. Запрещается носить его обувь, наступать на его тень, есть из его посуды. Следует всегда спрашивать, какое служение ученик может выполнить, что ему делать с благословения Гуру. Нельзя покидать общество Гуру, не спросив разрешения на это. Нельзя вытягивать ноги в сторону Ачарйи или сидя возле асаны Гуру. Нельзя в его присутствии громко смеяться, щелкать пальцами и т.д.

Почему такое отношение, такое возвеличивание, почему Гуру окружен такой заботой?

Гуру, согласно выводам всех Шастр, может спасти живое существо, привести его к освобождению. Почему, какую характеристику сат-гуру мы находим из стиха в стих любой Шастры, где бы ни поднималась эта тема? Мы видим, что речь идет о его понимании Шастры и понимании Брахмана. В Бхагавата Пуране говорится:

Не трудно увидеть, на что ставится акцент при объяснении, кто такой Гуру, и также становится понятным для чего обращаются к Гуру.

Во множестве стихов Шастры мы обнаруживаем, что у Гуру есть две характерные особенности: понимание Шастры и погруженность в Реальность, которую Шастра называет Брахманом. Это основные качества. Мы можем найти и другие разнообразные качества, которыми должен обладать Гуру: он должен быть образованным, свободным от алчности, гнева, зависти, должен быть очень разумным и пр. Самое интересное, что я никогда не встречал среди этого перечня качеств того, что ценится сейчас в западном мире: роль Гуру, как тамады, затейника, того, кто увлекает за собой, кто развлекает. Западный мир выше всего ставит людей, у которых переизбыток энергии плюс сильная харизма, которые могут вести за собой серую массу куда угодно: то ли в рай, то ли в ад. И это достаточный пакет, чтобы быть Гуру в мире млеччхов.

Само слово «гуру» означает «тяжелый». Речь само собой не о том, что бедный Гуру отяготился знаниями. В Шастре мы нигде не найдем связи между понятиями джнаны и тяжестью. Это опять же в западной культуре бытует мнение, что чем меньше знаешь, тем легче тебе живется – горе от ума. В ведической культуре мы находим противоположное отношение к этому вопросу: однозначно говорится, что джнана – то, что освобождает, возвышает; все проблемы, страдания - от отсутствия разумности, образованности, джнаны. Поэтому суть, конечно, не в том, что Гуру утяжелился божественными Откровениями. Суть в том, что он тяжел для ученика. Потому что в действительности не существует понятия «гуру-таттва» как отделенная самостоятельная форма без «гуру-анугатйи» ученика.

Мне приходилось слышать, как некоторые, используя символические формы, понимают их буквально. Некоторые объясняют, что Гуру – это когда джива стремится к Богу, а Бог - к дживе, то, где они соединяются, и есть Гуру. То есть Гуру существует, как некая отдельная сущность, смесь джива-таттвы и Вишну-таттвы, какой-то богочеловек, Бог в человеческой сущности. В Шастре мы нигде не находим этому подтверждения.

Гуру – это Ваишнав, садхак. Это не Бог, принявший человеческое обличье, за исключением тех редких случае, когда Сам Бхагаван выступает в роли Гуру в Своих Лилах. Но в абсолютном большинстве случаев речь идет о садхаке, который достигает способности понимать Шастру. Не просто прочесть Шастру и состряпать из нее свою философию, надергав из нее цитат и дав сомнительное толкование. Он способен глубоко понимать, что же именно пытается донести до него Шастра, вследствие чего становится понимающим, зрящим Брахман, утвержденным, покоящимся в Брахмане. Это то, что характеризует Джнанина, Ваишнава, который становится подходящим кого-то учить, то есть быть в роли Гуру.

Но сложность положения Гуру, сложность практического понимания таттвы Гуру в том, что восприятие Гуру усложнено определенной двойственностью. Мы находим в Упанишадах очень четкие указания на то, что простой среднестатистический человек не может взять и потугами своего рассудка постичь Брахман, понять всю глубину Шастры. Ему требуется Ачарйа, он должен у кого-то учиться. В этой связи само положение Гуру для ученика является абсолютным. Почему?

Речь не идет на самом деле о практической стороне вопроса. Это не потому так, что у ученика в голове все мысли должны быть прилизаны, просты, однозначны, чтоб не возникало крамольных мыслей и беспокойств. И якобы ради этого Гуру и ученик просто договариваются: я – начальник, ты – дурак. Раз уж ты пришел учиться, то, чтобы это не выглядело странным, ты должен принимать все, что я скажу. Конечно же, Гуру и ученика связывают не такие формальные, наигранные, пошлые и фальшивые отношения. Абсолютность и уникальность положения Гуру для ученика, в отличие от многих других Садху, с которыми также может общаться ученик, заключается в том, что Всевышний Господь, Который является Ади-гуру и, по большому счету, единственным Гуру, говорит этой дживе в самом ясном, прозрачном и спасительном аспекте именно через этого Ваишнава. Поэтому, конечно же, у ученика нет иной возможности прийти к мокше, кроме как обучаться у этого Ваишнава, в котором проявился Бхагаван, именно так и выделив для ученика среди прочих этого Ваишнава как единственного Гуру, как Ачарйу.

Шастра говорит, что ищущий Бхагавана должен слушать Гуру с абсолютным доверием. Что такое абсолютное доверие? В нашем восприятии абсолютное доверие - синоним абсолютной глупости. То есть это когда ты как овца: без мыслей, без исканий, ты просто пришел, чтобы согласиться со всем тем, что тебе скажут. В действительности же абсолютное доверие своим ядром имеет понимание, что тот, к кому я пришел с этим доверием, может привести меня к моему śreya uttamam высшему благу, абсолютному, безусловному благу. Это исчерпывающее объяснение абсолютного доверия. И если в человеке есть такое понимание того, к кому он пришел и зачем он пришел, то есть и понимание того, что теперь от него самого требуются все его способности, требуется напряжение всех его талантов, всех усилий для того, чтобы суметь обучиться этому пути от того, к кому он пришел с абсолютным доверием. Поэтому настоящему ученику никогда не придет в голову, что процесс обучения будет заключаться в том, что он будет копировать те слова, что услышит от Гуру. Он никогда не будет думать, что задача обучения заключается в том, чтобы стать хранилищем копий. Скажет Гурудэв: «Милость – это то-то и то-то», - и обучение будет заключаться в том, что я тщательно запомню эти слова и буду удачно ввинчивать их в моей проповеди или буду их регулярно вспоминать. И вот мой прогресс в обучении будет заключаться в том, что я все больше и больше буду наполняться ксерокопиями этих постулатов, догм, концепций.

Но здесь нет никакого обучения. Такое обучение может пройти ксероксный аппарат, магнитофон, попугай, диктофон и любой дурак с хорошей памятью. От ученика требуется очень многое. Шастра наряду с качествами Ачарйи описывает длинный список качеств ученика. Учеником не может быть глупец, посредственная, серая личность из массы, которая просто может запоминать формулировку слов. Учеником не может быть лентяй, трусливый или двуличный человек, нерешительный, алчный, непокорный человек и т.д. Этот перечень достаточно большой. Почему? Потому что следовать за Гуру тяжело. Вот отсюда и называют учителя на санскрите «тяжелый». Научиться у Гуру действительно тяжело. Скопировать его легко. Но в Шастре есть недаром даже прямой запрет на копирование того, как Гуру говорит, как действует, его манеры поведения и т.д. Это не значит, что нужно все делать совершенно иначе. Важен сам принцип: недопустимо следовать за Гуру просто глупым копированием чего бы то ни было, в том числе и его высказываний. Нельзя подражать Гуру. Это очень интересное высказывание для западного человека, которого так и учат: ты должен стать еще одной матрешкой в ряду последователей, ты просто должен копировать своего Гуру.

Перед учеником стоит действительно тяжелая задача: понять Гуру, следовать за ним, перенять у него образ мышления, образ восприятия. И сложность заключается не только в том, что Гуру говорит на какие-то возвышенные, оторванные от реальности темы. Сложность заключается в том, что ученик услышит от Гуру много правды, но выбирать, принимать решение, формировать свой шаг, свое отношение на основе всего этого, он должен сам.

Можно вспомнить пример Шукрачарйи и его ученика Бали Махараджа. Когда на Йаджну Бали Махараджа пришел Господь Ваманадэв в виде мальчика брахмана, Шукрачарйа выполнил свой долг. Как и полагается Гуру, он сказал Бали Махараджу правду: «Это не просто брахман, это Сам Всевышний и Он не возьмет так мало, как тебе кажется, Он лишит тебя всего. Ты, как царь династии асуров, должен понимать, что если ты выполнишь свое обещание и дашь данам брахману, ты не только сам лишишься всей собственности, но и твои подданные, родственники, слуги лишатся всего также. Если ты сделаешь это, ты нарушишь покой и порядок в царстве, и все те, кого ты должен защищать, будут очень недовольны тобой, ты причинишь им много страданий».

Шукрачарйа сказал правду, это то, что должен сделать Гуру. Но ответ Бали Махараджа, в котором мы видим верность обетам, принципам Дхармы, был таков: «Я понимаю это. Но все мои предки, следуя кшатрийскому кодексу, следуя закону чести, следуя Дхарме, всегда одаривали щедрыми подношениями брахманов, покровительствуя им, защищая их. Я дал слово, и чего бы ни потребовал этот брахман, я дам это». Откуда в Бали Махарадже такой ход мысли? Мы все знаем, что человек может устраивать помпезную пафосную показуху, одевая на себя маску благородного, самоотверженного героя тогда, когда ему не слишком многое угрожает. Но в данном случае Бали Махарадж был предупрежден своим Гуру о том, что он может потерять все. Поэтому это не пафос асура. Это его очень глубоко реализованное понимание Дхармы. Конечно, оно пришло от его же Гуру. Его Гуру говорил ему и до этого правду.

Мы видим яркий пример того, как Гуру отягощает ученика. Лже-гуру поступает по-другому. Лже-гуру всегда легкий, не тяжелый. Он поощряет ученика делать все то, что заблагорассудится ученику, но слегка корректирует его в нужном русле. Есть у тебя кама книжки печатать – печатай, есть у тебя кама языком трепать – трепись, главное приводи людей ко мне, есть у тебя кама хвастаться своим красивым голосом – склепай какой-нибудь «Кришна бхаджан бэнд» и покоряй неискушенную толпу. И человек делает то, что он хочет, ему легко. И когда он встречается со своим Гуру, после того, как он передает ему пожертвования, Гуру счастливо принимает все то, что ученик делает, чтобы он ни делал. Людям это очень нравится. И такие люди, до тех пор пока они не осознают это и не исправятся, не подходят на роль ученика.

Бали Махарадж принял этот внутренний вызов. Мы видим, как Бхагавата описывает его задумчивость, его борьбу, его попытку взвесить это все. Что делает истинный Гуру: он давит на ученика. Естественно не для того, чтобы сделать ему больно, не для того, чтобы его растоптать, сломить его волю и превратить его в орудие своей проповеди или еще какой-то хлам. Гуру преобразует ученика. Сознание – не пластилин, и его нельзя изменить просто правильной философией, просто тапасйей, замучив постами. Сознание всегда прерогатива индивидуума, и задача Гуру в том, чтобы, говоря ученику разнообразную Истину, подталкивать ученика к таким внутренним порогам, к таким ситуациям, к таким внутренним дилеммам, когда сознание ученика оказывается в тяжелой ситуации, в какой-то тяжелой дилемме. И ученик должен, используя многообразную Истину, которую он усвоил от Гуру, под руководством Гуру находить какой-то новый горизонт. Не вдохновение что-нибудь делать дальше, а новый горизонт – качественное изменение сознания. Это не обязательно должно быть супер феерическое открытие, о котором ты будешь помнить следующие 20 лет. В области чувств это может отобразиться очень блекло, но значимости, весомости это не отменяет. Качественный рост не подразумевает обязательно какие-то километровые скачки. Качественный рост подразумевает то, что сознание ученика, словно лиана, растет вверх, а Гуру формирует направляющие подпорки. Но рост лианы - это индивидуальное развитие, это участие самого ученика, его выбор, его ответственность. В случае с Бали Махараджем мы видим, что он принимает ответственность. Он не делает какое-то грубое самоволие. Он не отступает от своего Гуру, он не становится в позицию врага своего Гуру, но указания Шукрачарйи, предупреждающие о том, что для царства асуров это может плохо кончиться, он трактует правильно, потому что в конце концов им доволен Сам Вишну. Почему? Потому что, используя благородство, понимание Дхармы, честь, различные наставления самого Шукрачарйи, Бали Махарадж все взвешивает и делает правильный выбор.

Рамануджа, получив секретную мантру от Гуру и предупреждение, что это очень сокровенная мантра и тот, кто будет делиться ею с другими, попадет в ад, выходит на площадь, и когда толпа спрашивает: «Получил ли ты секретную мантру?», - он отвечает: «Да». И когда толпа спрашивает, освобождает ли эта мантра любого от грехов и возносит его на Вайкунтху, Рамануджа вновь отвечает утвердительно. И когда толпа, желая освободиться от своих грехов и прийти к Вишну, начинает кричать: «Скажи же ее!», - Рамануджа произносит мантру. Его Гуру гневается на него, он ругает его: «Ты обрек себя на ад». Рамануджа отвечает, что знает это. Говоря это, он показывает, что он абсолютно верен Гуру, что он верит во все сказанное ему его Ачарйей и следует этому, он принимает откровение Гуру как Реальность. Он не встал в оппозицию к Гуру. «Но, - добавил Рамануджа, - если все эти тысячи людей пойдут на Вайкунтху, то мое пребывание в аду – очень выгодная цена». И Гуру одобрил его, видя неподдельность в этом стремлении, видя, что это не какой-то необдуманный молодецкий порыв, что это истинная обдуманная смелость.

Мы видим, что Шри Кришна, наставляя Арджуну, дает ему разносторонние объяснения. Они не исключают друг друга, но, тем не менее, по вопросам Арджуны мы часто видим, что он смущен: «Скажи мне ясно, что я должен выбрать: карму или джнану, путь отречения или исполнение своего долга, Ты сбиваешь меня с толку?» Но Кришна не пытается его запутать. И так же Он не пытается, как думают некоторые комментаторы, в период тяжелейшего болезненного кризиса Своего Ваишнава, сделать философскую обзорную экскурсию по системам йоги, которые к Арджуне не имеют никакого отношения, и только потом, промурыжив его несколько часов, в нескольких стихах говорит, что же ему делать. Кришна учит его от первого слова до последнего. Выводы Арджуны, его способность, его переход на качественно иной уровень сознания стали возможными только благодаря тому, что он прошел через эти жернова. Испуганный, потерявшийся, но не среди своей трусости или необразованности, а среди разных положений Дхармы. Он выбирал между одной позицией Дхармы и другой, как Бали Махарадж. И Кришна, как Гуру, отяготил его кажущимися противоречиями, кажущимися контрдоводами, которые ученик должен соединить в одно целое, в живую гармоничную модель. И тогда он получает действительно живое опытное виденье, его сознание становится несколько другим.

Нельзя научиться терпению просто от того, что ты будешь повторять себе: «будь терпеливым» или Гуру будет повторять тебе: «нужно быть терпеливым». И далеко не каждый человек, которого била судьба, становится терпеливым, просто сам по себе опыт ничего не дает. Этот высочайший дар, который приходит к дживе через русло избранное Кришной, и которое для ученика - это Гуру. Через него приходит это все. Приходит тяжесть, которая лепит ученика, но при участии самого ученика, при его сильнейшем творческом взаимодействии с Гуру. Тогда ученик учится, меняется, растет. Поэтому, как я уже сказал в начале, Шастра предъявляет к ученику ничуть не меньше требований, чем к Гуру. Быть учеником, на самом деле, не многим легче, чем выполнять функции Ачарйи.

Кроме того, нужно понимать, что Гуру – тоже ученик. Он также учится, он также следует, его также меняют. Поэтому Гуру никогда в своем восприятии не занимает положение Ачарйи. «Я уже все знаю, я уже прошел весь путь, все сделал, я сижу в зале ожидания с билетом на Вайкунтху, я тут перекантуюсь какое-то время, заодно и вам помогу, а вы уже вкалывайте, работайте, меняйтесь». Человек, занявший такое положение к самому себе, кто угодно, но не Гуру и ни в коем случае не Ваишнав. Через него ничего не может приходить. Он может быть очень харизматичным, энергичным, иметь богатую картотеку цитат, большую выслугу лет, но ни к Гуру, ни к садхакам, такой человек не имеет отношения. Ваишнав продолжает быть садхаком всегда. Он всегда продолжает учиться, всегда продолжает жить анугатйей, следованием. Он всегда думает, анализирует, меняется, всегда видит, что внутри должно быть исправлено. Видит то, что он еще не зрело в себе реализовал или очень поверхностно понимает, поэтому ему всегда есть чем жить и чему учиться.

Это положение очень естественно, если мы говорим о Ваишнаве, а не каком-то лицемере, но вместе с тем создает некоторые трудности. С одной стороны, мы находим положение в Шастре, что Гуру должен быть окружен всесторонней заботой и поклонением. Для учеников, если они живые и не инвалиды, позор, что Гуру вынужден ходить на работу, обеспечивать свою жизнь, решать свои проблемы по жизни. Конечно же, ученики должны пытаться это делать, это их дхарма. Но, с другой стороны, для настоящего Гуру недопустимо думать: «Ну, я же Гуру, я нахожусь на таком высоком положении, мне все обязаны». И стать иждивенцем, который требует пожертвования с учеников. Гуру, который требует или ожидает, что у него должно быть все самое лучшее, что ученики должны разбиться в кровь, но обеспечить его самым дорогим, самым лучшим, не может быть Гуру. Если Гуру начинает думать таким образом, что ученики принадлежат ему, что они обязаны отдавать ему все, что правильное положение дел, когда Гуру ест изысканные богатые блюда, а ученики подъедают рис с картошкой, Шастра прямо говорит: это не Гуру. И Шастра говорит это не для того, чтобы укорить такого «гуру»: ты уж поскромнее будь. Шастра предупреждает ученика: если ты примешь такого «гуру», ты вместе с ним окажешься в аду. Шастра не поддерживает христианское понимание смирения: Бог очень доволен, когда ты смиренный даже перед паршивым наставником. Даже если такой наставник тебя бьет, измывается над тобой, не занимается тобой, обирает тебя, но ты продолжаешь смиренно служить ему, молча сносить все несправедливости, побои, то Бог даст тебе венец смиренного мученика и возьмет тебя в рай. Ничего подобного в ваишнавизме нет. У Шастры другая позиция: задача ученика не в том, чтобы с благородной миной пройти эту короткую жизнь и войти в рай. Мы должны научиться, изменить сознание. Поэтому Бхагавата прямо говорит, что Гуру, муж, отец и даже Бог, которые не могут привести тебя к освобождению, не стоят того, чтобы быть с ними, почитать их, учиться у них. Это здравый прагматизм, это реальность. Мы должны обрести изменения сознания, мы должны научиться. Поэтому ученик и должен адекватно относиться к Гуру: понимать, что это не идол, но вместе с тем, видеть, что через него открывается Бхагаван, что он не играется с ним, пытаясь просто сохранить в какой-то организации, но выжигает из него скверну, учит мыслить самостоятельно, принимать ответственность, совершать Йаджну точно также, как Гуру.

Проблематичность начинается как раз в том, что хороший ученик действительно сделает все, чтобы окружить Гуру всем необходимым, помогать ему, служить ему. Но Гуру видит себя как садхака, и ему сложно принимать все это. Гуру не будет соглашаться, чтобы толпы людей мыли ему ноги, а потом пили эту воду, чтобы без конца читали хвалебные гимны. Это не потому, что он с рождения очень скромный, или для того, чтобы держать марку. Прахлад говорит Бхагавану Нарасимхе: «Зачем Ты предлагаешь мне различные блага, зная, что я, пребывая в самсаре, имею язву, имею склонность к ним?» Поэтому мы видим, что Гуру-ваишнав склонен больше к уединению, к простой жизни, простому общению и не склонен к помпезности, вычурности, не склонен ставить себя в положение Божества, перед которым все должны ползать на коленях. Ему это свойственно, потому что он не забыл, что он садхак, что он учится, что у него есть недостатки, что он должен служить, а не принимать служение. Гуру сам выполняет какие-то служения. Ученику становится трудно нести свое служение из-за этого. И возникает определенная двойственность. Каков же гармоничный выход?

Гуру не получится убедить, что он – очень ценный, возвышенный, Сам Бог. Для Гуру неприемлемо начать так думать. Но если ученики находят возможность показать своим рвением, поиском, жизнью, что здесь и сейчас они нуждаются в наставлениях Гуру, чтоб он учил их, выполнял функции Гуру, ему не останется ничего другого, как переключиться на это, даже в ущерб какой-то другой сва-карме. Ваишнав, согласившийся давать инициации и вести учеников, не видит никакой надобности принимать поклонение Гуру, к которому призывает Шастра (молитвы, предложение поклонов и пр.). Но почему все-таки великие Ваишнавы принимают такое отношение к себе? Это происходило в том случае, если они обнаруживали в ученике, что ученик получил способность видеть через Гуру Самого Бхагавана и он просто выполняет свою садхану: он предлагает в своем Гуру великому Вишну, Который пришел спасти его, пуджу, поклонение. И когда Ваишнав, который выполняет Дхарму Гуру, это видит в ученике, его смирение никак не задето этим, он в состоянии выполнить роль посредника. Он понимает, что шишйа, ученик поклоняется таким образом Нарайане. Кто он такой, чтобы препятствовать этому? Поэтому он принимает поклонение.

Это непривычно и удивительно западному человеку, но мы видим, что роль ученика в Гуру-анугатйе очень значительна. Конечно же, ключевая роль, ответственность, влияние находится на стороне Гуру. Но Шастра, как мы видим, не зря говорит очень много о качествах ученика, о необходимом адхикаре, потому что без этого полноценного движения к Бхагавану, полноценной садханы не будет. Поэтому нужно всегда сознавать правильное положение ученика и правильное положение Гуру.