Иногда мы не ощущаем «обратной связи» от Бхагавана, и это нас смущает. Подходя в очередной раз к Алтарю, проводя пуджарские манипуляции, не чувствуем, что Он доволен, что рад нас видеть, и закрадывается некоторое сомнение – а вдруг, я неугоден стал, вдруг, мое поклонение уходит в никуда, скажем, из-за какого-то дурного поступка в недавнем прошлом? От этих мыслей теряешь решимость и теряешься сам.

Откуда приходят такие мысли? А от собственного опыта и приходят. Почему есть такой опыт? Потому, что мы сами непостоянны. Для нас, существ наполненных природой и управляемых ей, обычное дело сегодня сказать человеку, которому вчера были рады, «а, опять ты пришел... ох, и надоел!» Без всяких объективных причин, просто настроение поменялось, просто приелся человек. Бульон качеств перемешался так, вот и совсем иное отношение внутри себя обнаруживаем. Этот же «бульон» и ощущаем в действительности, и когда Бхагаван «рад меня видеть», и когда «неприветливо молчит». Блики собственного настроения переносим на Него, как и на все прочее.

Но Пуруша совершенно иная Таттва, вольная от природного определения, которое схоже на программный код, вынуждающий носителя действовать, говорить и ощущать в соответствии с текущим фрагментом кода. Противопоставляя Бхагавана сгустку прописанных качеств, Шастра отмечает:

Неизменность Господа отнюдь не только некая философская или метафизическая величина. Что Он считает правильным, то неизменно считает правильным, что понимает дурным, то понимает дурным неизменно. То правильное и благое, что ты исполняешь здесь и сейчас, здесь и сейчас Им радушно принимается как правильное и благое, ибо благое и верное благословляется Им. Несомненно, былые преступления делом или волевым помыслом в свое время придут к нам взыскивающими плодами, но они не омрачают Господнего благоволения к тому, кто здесь и сейчас совершает одобряемое Шастрой. Не придет затаенная злоба или обида, не охладит Его благости дурное настроение, не вылезет наружу усталость от того, что считает правильным одно и то же тысячелетиями. Неизменность Пуруши!

Сколько бы эпох ни прошло, но смысл Дхармы не меняется, не меняется и отношение к нему Бхагавана, равно как не меняется Его отношения к праведным устремлениям и устремлениям противоположным. Господь не меняется, нет начала, нет природы, что могла бы перепрограммировать Его или даже временно наполнить меняющимся сгустком качеств. Он над природой, над качествами. Он их определяет, а не они Его. Потому Шастра именует Его Ниргуна.

Чувствуя расположенность или нерасположенность к нам Бхагавана, мы чувствуем лишь собственное текущее отношение к Нему, которое по ощущениям меняется вместе с изменчивой природой. Он же остается неизменным, всегда радушно благословляет стоящего перед Ним, если оный устремляется к благому, к указываемому Шастрой. И нет для Него «плохих дней», дурного настроения, усталости от «одних и тех же лиц», личной неприязни, мстительности и прочего хлама, составляющего убогую человеческую сущность. Потому следует гнать прочь слабость веры и скорбную мнительность прямым восприятием Бхагавана убежденностью в словах Шастры.