В детстве большинство хочет повзрослеть, когда повзрослели, хотят быть детьми. Дети терпеть не могут того, что за них все решают. Куда ни ткнись, везде уже все решено взрослыми. Родители решают: что ребенку есть на завтрак, в какой школе ему учиться, когда гулять и когда спать. Детям это в тягость. Но когда дети становятся взрослыми, их тянет вновь оказаться под этим игом. Почему? Самим принимать решения и нести ответственность – это трудно. Проще, когда за тебя решают, и остается просто исполнять.

Баддха-джива абсолютнейший ребенок. За нее все решают родители или опекуны, если угодно. Каждый день и каждый час приходят инструкции, которые дают нам цель и силу исполнения. Только в случае баддха-дживы инструкции приходят не извне, а изнутри, при том якобы от первого лица. «Хочу вкусненького!» – решено, что теперь мне надо бежать в магазин и покупать деликатесы, потом готовить и есть. Когда задание выполнено, приходит следующая инструкция. В каких-то ситуациях, условия которых нам навязываются извне, решение приходит изнутри. В опасной ситуации, к примеру, трус просто сбежит, даже если будут избивать его друга или близкого. Почему? Потому, что он трус. Такова его временная природа, наимиттика-свабхава. Это и есть его родитель, опекун. Он решает за него, когда, как и зачем поступать. Подопечный не может поступить иначе, его вынуждают поступить именно так. Безвольный. Именно так Бхагавад-гита определяет детское состояние живого существа:

Конечно, обитатель этого мира не воспринимает все так, что им действуют. По большому счету, им даже воспринимают. Куда уж ему увидеть. Потому рабство материальное Шастра и объясняет понятием avaśaḥ, безвольный. Он не может решать что-либо сам, надобности нет. Уже все решено, и его просто кормят этими решениями. Это положение ребенка, старт для живого существа. Ведь в физической жизни живого существа так же все и обстоит. Никто не рождается сразу великим мыслителем, мудрецом, проникновенным психологом, гениальным ученым или могучим атлетом. Сначала это просто набор инстинктов: есть, спать, справлять нужду, искать тепла и утешения, смотреть на то, что яркое и движется. Это стартовая площадка. Она необходима, не правда ли?

Проблема (патология) в том, что абсолютное большинство остается в «детстве» на всю жизнь. И это относится отнюдь не только к атеистам или последователям неведического пути, это справедливо и для многих, кто принял ту же Бхагавад-гиту своей путеводной звездой. Игра в религию такая же, как и все остальные. Кого-то его кама-опекун толкает заработать уйму денег, а кого-то увлекает романтикой познания тайного. И он безвольно течет к тому, к чему его толкнуло «хочу», к чему его принуждает временный вкус.

В действительности, даже йог первоначально обращается к йоге по тому же принципу. В его природе проявляются последствия практики, имевшей место в минувших воплощениях, и подталкивают его к йоге.

Обратите внимание, здесь используется точно такое же определение avaśaḥ, безвольный. Благодаря своим прошлым усилиям, он (йог) обращается (к йоге) даже не по своей воле. Таков смысл этих слов.

Потому-то вначале все так просто и естественно. Наша оболочка, временная природа наполняет нас безудержным желанием, сообщает вдохновение и убежденность в необходимости. Далее пракрити непосредственно осуществляет соответствующие кармы. Еще толком не проснувшись утром, человек уже ощущает, что он должен сделать, и он не может не прилагать попыток к осуществлению желаемого. За него уже все решено. Ему написали сценарий игры, загрузили в сознание, и теперь он не может быть вне своей роли. Траигунйа определяет, каков ты и что тебе нужно. Но сегодня она определит тебя так, а завтра иначе. Вот человек месяц за месяцем, словно одержимый, повторяет Наму, а спустя еще месяц и слышать о Наме ничего не хочет. Зато с удовольствием хватается за все, что связано с подводной киносъемкой.

С удовольствием... Бхоктритва. В этом все дело. Безвольному важно лишь одно – удовольствие, счастье. Траигунйа определяет, в чем именно для него счастье здесь и сейчас, туда его и повлечет временная свабхава. По большому счету, все равно, в чем будет спрятано удовольствие, в религии или наркотиках, его смоет туда, поскольку ни в чем ином он не увидит смысл, надобность. За него все решено.

Вот почему Шастра говорит о фактически невозможности выбраться из самсары. Замкнутое кольцо. Йога – средство освобождения от самсары. И к йоге можно прийти даже безвольно, но достичь зрелости в йоге безвольному не дано. Нет покоя, нет Пути тому, чей рассудок – придаток желаний. Множество склонностей, желаний, вкусов будет швырять несчастного в разные стороны, по сути, оставляя вечно на одном месте. И если он пойдет за ними, выхода не будет.

Начинающий йог, дхармин, идет за своим вдохновением, ведущим его к неизведанному, к Дхарме, к таинству Мокши. Однако, как и любое вдохновение обусловленного существа, этот импульс иссякает, и йог остается в пустоте. Если он достиг уверенного прогресса в йоге, его не увлекут и даже не заинтересуют сторонние «ценности». Благодаря Шраддхе, он будет видеть лишь одно направление для себя – Дхарму, но его парус остается без ветра. Возникает ощущение, что ясности больше нет. С одной стороны, он четко понимает правильность пути, но с другой, он перестает ощущать внутреннее побуждение идти дальше. Он словно ребенок, которого тащили за ручку, но вдруг отпустили – пойдешь ли сам? Решай!

И это как гром среди ясного неба. Нет, даже не гром, а та пугающая тишина, что приходит за раскатом грома посреди безветренного поля. Живший ранее предопределенными побуждениями, толчками изнутри, теперь остается неподвижен. Его перестали катить. Ему предоставили возможность что-то решать. Это более чем непривычно. Кажется, он парализован, ведь раньше движение осуществлялась камой, желанием, просто приходившим из неведомых глубин фиктивного «я» и пихавшим своего носителя в нужную сторону. Как теперь жить? Откуда брать силы?

Теперь он растерян. Единственное, чего ему хочется, – захотеть опять. Сделать так, чтобы вновь его жизнь представляла из себя поток побуждений, где все ясно и осуществляется это ясностью-желанием. Он испугался, он все еще невежественен, и потому он пытается вернуться назад, в детство. Он стремился к зрелости в йоге, стремился к свободе от безусловного диктата баддхи, и когда эта свобода начала приходить к нему, он оказался в таком затруднении. Но взросления не миновать.

Не отрекшийся от внутренних побуждений, йогом быть не может. Таков ориентир Шастры. Ты не можешь вечно оставаться в детстве! Ты должен начать выбирать и действовать сам. Иначе в чем йаджна, в чем самопредание, в чем освобождение? Незрелому йогу так трудно сжиться с этим. Так скучно и тяжело брать ответственность на себя, принимать решения, действовать потому, что так правильно, так надо, а не потому, что увлекательно. Время детских забав окончено, и приходится обнаруживать себя в совершенно ином мире. Теперь, чтобы совершить какое-либо служение Нарайане, нужно не ожидать внутреннего пинка вдохновением и не копаться неким «что бы я сейчас с удовольствием поделал?» в перечне симпатичных процессов, а обдумать на основе Шастра-джнаны и исполнить потому, что по Дхарме, потому, что истинно, благодатно и по воле Ишвары.

Если остаюсь исполнителем навеянных страстей, вкусов, желаний, в йоге прогресс невозможен. Зрелым йогом можно стать, но невозможно «скатиться» к зрелости в йоге силой внутренних побуждений. Побуждения всегда изменчивы, да и какие побуждения могут быть у баддхи? Йога же зиждется на постоянстве. А какое постоянство у того, кто существует, как перекати-поле – куда ветер подул, туда и покатился? Так бытует самсара, но не Дхарма, не йога. Потому не вдохновением и не желанием приходят к совершенству йоги. Эту детскость придется перерасти.

Конечно, когда Чит выходит из под контроля баддхи, внутри начинается разлад. Как говорит Шастра, в обитающих тут существах проявлено сразу два йони, две природы: Чит-шакти и Ачит-шакти (etad-yonīni bhūtāni sarvāṇīti upadhāraya). Неотъемлемой частью последней является аханкар. Мое устроение по аханкару ожидает и требует диктата желаний, но есть еще и устроение дживы. Кришна говорит: будь вне этих внутренних побуждений! Чувствуй их, ибо не можешь здесь отделиться от этого начала. Терпи. Но отрекись послушания им. Твое нынешнее жалкое состояние – результат слушания своих желаний. Если на данном этапе появилось желание йоги, полагаешь, что это вечное и чистое основание для йоги? Наивный! Не будь нуждающимся во внутренних побуждениях (na hyasaṁnyasta-saṁkalpaḥ...), но будь йогом (tasmād yogī bhavārjuna!). Два абсолютно противоположных принципа существования.

Аханкаром, живущим по алгоритму «получил желание – исполнил», садхак ощущает полнейшую пустоту, и это его, разумеется, беспокоит, если не сказать большего. Ему кажется, что теперь жить незачем, да и нечем. Он заглядывает внутрь себя в поиске того, что он на самом деле желает, но не находит там побуждения заниматься садханой. Возможно, что вообще никаких побуждений не находит на данном этапе. Конечно, можно заниматься тем, чем занимаются все торговцы счастьем в сутанах проповедников – разогревать религиозные камы всякими мероприятиями, внушениями и прочим. Но это просто отсрочка неизбежного.

Удачливый йог поступит иначе. Он не будет всяческими ухищрениями убегать от разбитого корыта, он признает себя у разбитого корыта. Он непредвзято проанализирует принцип жизни по вдохновению, энтузиазму, вкусу и другим синонимам камы, и возрадуется пробуждению. Он словно обнаружит себя на безжизненной строительной площадке. Сначала это пугает – нет тех, кто на твоих глазах возводит строения. Камы больше не перемещают камни и не роют котлованы. Пусто, статично, безжизненно... Но ведь на стройплощадке остались все те же материалы. Какие из твоих талантов захватили с собой ослабевшие камы? Разве они лишили тебя разума? Или они парализовали твое тело? Все осталось! Вон кирпичи. Рядом доски и оконные рамы. А чуть поодаль цемент. И ты сидишь посреди этой площадки... Теперь ты можешь строить. Сам! Теперь ты можешь строить то, что действительно и обоснованно нужно тебе. Вечному тебе. Тебе не будут строить то, что бессмысленно хочется твоим опекунам. Ты сможешь строить так медленно или так быстро, как посчитаешь нужным. Ты будешь нести ответственность перед самим собой и Гурудэвом за то, что и как ты строишь. Ты будешь делать только то, что принесет тебе объективную пользу. Свободный от внутренних навязанных побуждений, прихотей нелепого призрака, которого ты даже обозначить и понять не можешь. Спокойный, непоколебимый, с миром в душе.