Золото добывается обычно с примесями инородных частиц, и очищение происходит при переплавке. Но что делает огонь? Разрушает посторонние частицы? Превращает их в пар, в золото, в ничто? Нет. (Потому hanti – здесь не «убивает» и не «разрушает»). Инородные частицы просто выделяются из золотой руды, и тогда сразу видно — вот золото, а вот все прочее.

Этот пример используется Шастрой не случайно. Сущий в атме отделяет в понимании йога чужеродное, aśubhāśayam, не благое для атмы. Не разрушает не благое, не производит пресловутое вкусозамещение, вытряхнув из бесчувственной тушки материальное и нафаршировав ее «духовным». Вишну, словно пламень, единый брусок атма-баддхи плавит в разнородное — вот подлинное, вечное, коим живет атма, а вот лишь переживаемое, циркулирующее в джада-пракрити. Вишну не занимается фокусами. Он не перекрашивает болванки — закрасим твой черный цвет белым... все, теперь ты благочестив, любишь молоко, киртаны, аскезу, а вкусы к насилию, сну, сексу и обману Я у тебя выковырял. Все вкусы, склонности, телесные, чувственные и умственные возможности — фрагменты траигунйи, и нет ни надобности, ни возможности выламывать или замещать один фрагмент пракрити на другой, пусть даже нелепый богопочитатель переполнен ожиданиями такового. Так что, примеси не испаряются, и не превращаются в золото, только выделяются в явно чужеродное.

Садхак будет видеть внутри себя вкусы и склонности той или иной гуны столько, сколько пракрити будет удерживать соответствующую комбинацию гун в той своей области, которую садхак (атма) отождествляет с собой. Эта комбинация в основе своей остается на всю жизнь, ибо прарабдха-карма образует собой неизменный фундамент до конца текущего воплощения. Нечто второстепенное может меняться в рамках вольного циркулирования гун внутри пракрити. Потому иногда мы ощущаем, что такие-то «материальные вкусы» ушли, а такие-то «духовные» развились, но через какое-то время к нам возвращаются старые вкусы (что для невежественного указывает на то, что садхана ничего не дала) или приходят даже «худшие» (что убедит такового в том, что садхана сделала его даже хуже, чем раньше). Между тем, в отдельной области пракрити (к которой относятся наши оболочки) просто происходит смещение гун.

Часто люди из-за невежества ожидают от Всевышнего унизительной пустышки: они совершают некие действия в своей религиозной практике, тужатся сердечными чувствами, после чего ожидают совершения над собой процедуры, напоминающей манипуляции американских домохозяек над индейкой в День благодарения — расклячили, выпотрошили, запихали вкусную начинку. В ожидании такого вот вкусозамещения толпы «индюшек» водят хороводы перед Алтарем.

Подлинный же дар Нарайаны ими презирается, остающийся ценным лишь для йогов, как справедливо отмечено в обсуждаемом стихе Бхагаваты. Принцип самсары — когда живое существо при переходе в новое воплощение разбирают на фрагменты, часть из них оставляя, а часть заменяя на новые. Самсарины, приходя в Дхарму с неразлучной авидйей, ожидают подобного и здесь: я вот спою мантру, попощусь, раздую в сердце «огонек любви», а у меня отвинтят одни качества и привинтят другие. Но йога иная. В ней сохраняется достоинство атмы! На этом достоинстве йога построена. Больше никаких болванок, которые можно опустошить и заполнить новыми принуждающими вкусами, словно ментальной лоботомией — заснул одной личностью, а проснулся другой, с новыми воспоминаниями, склонностями, привычками, ценностями. В совершающем йогу Бхагаван видит личность, разумеющую и решающую. Потому Бхагаван дает йогу знание Реальности (джнану) и мудрость различения (виджнану), которыми и выплавляется в очевидность все стороннее для естества атмы.

Не «вкусозамещением» устраняется aśubham, не, гонящие нас в шею, камы меняются на «трансцендентные», не гуны заменяются другими гунами, но предоставляется объективное разумение правды. Вот знание Реальности, позволяющее всматриваться пониманием сквозь искажающую пелену баддхи. Теперь разумей сам, делай выводы, принимай решения. Знание дано, jñātvā — разумея оное по своей воле и зрелому решению изо дня в день, будешь отделять от себя чужеродное. Не пракрити внутри себя «одухотворишь», но отделишь в своем разумении атму от наносного. Это и требуется, чтобы говорить с Богом, дружить с Ним. Должен быть пуруша, а не коробка с насыпанными в нее духовными качествами.