Садхаки часто говорят про ослабление веры, мол, слабеет огонь внутри. А горит ли огонь без дров? Дрова нужны особые. Всякое тряпье да гнилье не годится. Ни спонтанное вдохновение, случайно исторгшееся из похотливого нутра, ни психологические эффекты стадной сплоченности или религиозные сантименты.
Веру нужно думать. Ей нужно вглядываться. Кто в этом нерадив, тот слеп и даже мертв.
Шастра называет Ишвару Прананатх, Владыка моего жизненного дыхания... Если кусок еды застрянет в горле, перекрыв дыхание, как отчаянно я буду нуждаться, как неистово искать спасения, как буду ценить каждый глоток воздуха, и сколь теплая благодарность и расположенность возникнет к тому, кто извлечет инородное тело из моей глотки! Но пока дыхание есть, мы считаем его само собой разумеющимся, и ничуть не дорожим. Равно как и Тем, Кто поддерживает в нас это дыхание ежесекундно.
Лень думать правду. Ах, если бы терялось дыхание каждый раз, когда забываем Прананатха! Тогда бы видели памятью. Но Он добр, и не желает так мучить нас жестким насаждением правды. А что же мы? А мы будем искренне признательны врачу, который вернул нам утраченное дыхание, но совершенно равнодушны к Тому, Кто это дыхание поддерживает.
Вот я и говорю: не думающий свою веру, слеп и мертв. Откуда же взяться огню в его сердце?..
Каждое утро я провожу поклонение Кришне, пуджу. Вечером ложусь спать, чтобы утром вновь провести пуджу. Иногда уму кажется, что я живу мелко, нет размаха, грандиозности. Близорук ум! Все больше смотрит на промежуточное, на подготовительное, а того, что главное, не замечает. Пуджу рассматривает как прелюдию ко дню грядущему – побыстрей исполнить, и к делам важным. Не понимает, что все важные дела и делаются, чтобы была возможность проводить пуджу... Каждое утро.
Когда Его называют Сарватман, подразумевают не только то, что Он – Душа каждой души, но и то, что Он – единый Атман, в Коем находится все. Вот, как и почему Он находится во всем. Так же и Сарваджна Его называют не только потому, что Ему известно все, но также по той причине, что все ведомое тому или иному существу, взято в Нем Одном. Это часть знаемого Им.
Говорят, Кали-йуга — замечательное время. Золотой век, пришествие Махапрабху, легкое спасение Санкиртаной… Ложь! Худший период, полнейшая деградация людей, безоговорочное рабство страстям, повальная тупость, беспринципность, короткая жизнь. Согласно Бхагавате, единственное достояние у людей в эту эпоху — возможность быть честными, но даже на это у большинства не хватает ни сил, ни надобности. Не удивительно, что когда Шастра говорит о Нама-киртане, как о чуть ли не единственном (для эпохи Кали) средстве спасения и священнодейства, это отнюдь не прославление «удачной» возможности жителей Кали-йуги, но обнажение нашей тотальной непригодности. Ни на что другое не способны, только кричать к Богу той самой честностью, которая единственно у нас осталась из всех достояний Дхармы. В действительности, нет никакой нужды выискивать мнимые достоинства этой эпохи, чтобы нарисовать в собственных глазах индульгенцию Богу, как высшей Причине цикличности эпох, а заодно потешить себя воодушевляющими мыслями о собственном исключительном положении, особой милости свыше и прочем. Зато для Вайшнава есть надобность принимать волю Бога без всяких стараний выискать «где ж тут запрятан для меня сладкий пирожок», но со смирением вершить служение в тех условиях, в которые был помещен, использовать те возможности, которые были оставлены. Это и есть Шаранагати.
Истинное отречение не в том, чтобы бродить по горам и лесам, любуясь красотами мира, новыми пейзажами, встречаясь с новыми людьми. Истинное отречение в том, чтобы у себя дома день за днем мыть казаны и кастрюли Божества, и при этом не отягощаться однообразием. Преданность же в том, чтобы с благоговением и усердием каждый раз браться за эту карму Божества ради.
Сегодня раскрылся большой бутон китайской розы. Я положил его у стоп Гопаладжи. И когда подносил огонь Шиле, поймал себя, что глаза невольно косятся на этот цветок – этакий взрыв красных лепестков. Красота привлекает. Но ведь цветок красив Ишварой. Само понятие, само качество красоты, исходят от Бога. Маленький цветок, унаследовавший мизерную искорку Божьего очарования, так приковывает к себе взор! Я стал смотреть на Шалаграм – в Нем берет свое начало и находит высшее совершенство Ее Величество Красота
Предложив дхупаади Божествам, Туласи, я предлагаю этот Прасад Шримад Ачайрйадэву. А затем поворачиваюсь и предлагаю Прасад Вайшнавам. Даже если в комнате никого не вижу, даже если садхаки отсутствуют. Есть Вайу, есть Сурйа в лучах солнца. Они – Вайшнавы, потому Пуджа не закончена, если им не предложен Прасад.
Часто в Шастре можно встретить описание того или иного садхана-пхалам, плодов какого-либо священнодейства. Это может быть перечисление того, что обретет соблюдающий такую-то врату, или же поклоняющийся Шиле, или читающий определенный раздел Шрути, и так далее. Среди пхалам не только обещание усилить преданность Нарайане или даровать мокшу, но так же здоровье, богатство, удача, хорошая семья. Идеалисты, в своем стремлении все расчленить на духовное и материальное, всему назначить место высшего и низшего (даже Рупам Бхагавана!), тут же в великом презрении отбрасывают последние пхалам, заклеймив их статусом бесполезных, исходя из грубости их природы. Материальное, и дело с концом! Конечно, в известном смысле их можно понять – они всячески стараются отмежеваться от алчных кама-адхикаринов, которым только и подавай вожделенное для чувств. Желание не быть такими похвально, а вот невежество, надежно прикрытое оторванным от реальности идеализмом, отнюдь. Из такого ослепляющего идеализма рождаются порой целые ветви апасиддханты. В своем абстрактном порыве к исключительности собственной преданности, невежеством отбрасывают то, чем вознаграждает их Господин, Которому и пытаются вроде как служить. Да и как же иначе? От чистоплюйских решений невежество никуда не девается. Собственная искренность и интенсивность амбициозных чувствований еще никогда не приносили понимания Шастра-сиддханты, и уж тем более не могут сделать последнюю неактуальной. В нарисованных собственной фантазией целях не могут найти применения материальным пхалам, о которых говорит Шастра, не видят ценности, и, как следствие, отрицают и саму упомянутую садхану, высокомерно оставляя ее «менее продвинутым». Отсюда и появляются изобретенные разделы «карма-канды» или «джнана-канды», а то и вовсе «Шастры для политиков и пролетариата», хотя в ней же идеалисты благосклонно приемлют то, что совпадает с их идеалами. Этакие хирурги, взмахом скальпеля ампутирующие печень, ибо не может ни ведро поднять, ни формулу вычислить. Дхармин же никогда не согласится с воззрениями подобных мечтателей, равно как не разделит он взглядов и охотников за прибылью_от_садханы, которую потом таковые надеются использовать по собственному усмотрению. Все, что приходит, согласно Шастре, как вознаграждение за карму, предписанную Шастрой, дхармин принимает с великой радостью и благодарностью. Почему? Ибо Прасад. Садхак не совершает деятельность ради плодов, но ради исполнения долга перед Господином. карма+й эв¹дхик¹рис тэ м¹ пхалешу кад¹чана. Такова природа живого существа, мы призваны совершать деятельность, но не ради плодов, а из нашего предназначения. Совершающий такую деятельность, приносит удовольствие Ишваре, и Ишвара благословляет слугу Своими Дарами. Слуга принимает Его Дары, духовные они или материальные. Важно то, что они Его, а не то, какие они. Господин может бросить объедки со своего стола, а может дать знание или избрать иную форму выражения своей расположенности, слуга будет рад любой. Такова его любовь к господину. Слуга, который, получив от господина дар, оставляет его без внимания или вовсе презирает, в ожидании чего-то более «достойного», плох. Не годится он быть слугой. Любящий будет рад получить и худую одежду от господина, ибо она много значит для любящего. Прасад. Нужно задуматься над этим словом. Если, довольный моим служением, Тхакур посылает мне какую-то материальную ценность, я буду рад ей, ибо она – символ Его довольства. Я знаю из Шастры про Его обетования, и дорожу ими заведомо, уже в самом описании, поскольку описывается Его Прасад.