Тема настоящего Гуру нами уже обсуждалась. Понятно, что от него требуется быть таковым, каким объясняют Шастры феномен Садху, плюс исключительно редкая способность учить. Обычно происходит наоборот — «способных» учить множество, а Садху среди них практически нет. Если сложилось так, что у человека именно такой «гуру», не имеет значения каков ученик, неважно, учится он на самом деле или только посещает лекции, чтобы убить время. Все равно, ничего путного ему не будет передано. Если же выпала редчайшая возможность учиться у Сад-гуру, следует разобраться в том, каково настоящее ученичество.

Мы не будем заниматься бесполезным перечислением качеств достойного ученика — если эти качества есть у конкретного человека, то ему и списки не нужны, если качеств нет, пусть хоть зазубрит наизусть перечень качеств, оных все равно не заиметь никакими умственными или сердечными потугами. Куда актуальней остановиться на процессах ученичества, на инструментах, коими это ученичество совершается. Хорошо, пусть и лаконично, говорит о них Сам Бхагаван:

Известный стих. Кармы ученичества, упомянутые в стихе, у современных лекторов успешно дополняют арсенал абстрактных, а потому столь удобных, слов, описывающих то, каким должен быть ученик. Вспомним избитые и ничего не означающие эпитеты «искренний», «преданный», «верующий» и т.д. У слушателя они вызывают приступы смутного воодушевления, ни к чему конкретному не воодушевляющего. В сих же словах Нарайаны, при условии вдумчивого отношения, присутствуют вполне практические руководства к непростому пути ученичества.

praṇipāta – покорное подчинение. После длительного исследования предполагаемого Гуру, ученик заключает, что перед ним действительно носитель святой жизни и невероятно редкой способности обучать этой жизни других. Так возникает доверие ученика. Именно это доверие становится основой для praṇipāta. Но к чему это приводит? Ученик в своих мыслях соглашается с тем, что его Гуру правильно излагает философию и проводит «авторитетные» ритуалы, а потому теперь можно позволить себе спокойно присутствовать на лекциях? Увы, чаще всего именно так и бывает. «Предание себя Гуру» обычно выражается в некоей констатации умственно-эмоционального комфорта: у меня есть теперь истинный Гуру, я теперь ученик, я в авторитетной сампрадайе, мой Гуру такой трансцендентный... Как овечка, которая больше не бегает опасливо по открытым полям и лесам, но благополучно заходит в закрытый загон, чувствуя единство со стадом и успокаивающее присутствие пастуха.

Покорное подчинение, о коем говорит Бхагаван, это зрелое осмысление необходимости изменить свою жизнь, свое восприятие, мышление в полном соответствии с таковыми у Сад-гуру. Таков корень стремления полностью зависеть от Гуру, абсолютно доверять ему. Ученик не имеет болезненной склонности кому-нибудь обязательно открывать сердце. Он разумеет необходимость быть полностью открытым перед Наставником, ибо интерес ученика в том, чтобы быть исправленным во всех отношениях, чтобы не затаилась никакая пагуба, никакое безразличие к Истине в нем. Это, в свою очередь, подразумевает осмысленную готовность к любым жертвам, к боли, к дискомфорту. Не может быть комфорта, если столь многое придется вырывать из себя, исправлять, расставаться с уютными заблуждениями, оправданным образом жизни. Нет такой готовности, нет и Даршана Истины в Гуру. Шри Кришна просто блокирует возможность такого Даршана.

Атапаска — заведомо не намеренный идти на лишения, на дискомфортные исправления. Потому он не позволит себе доверять Гуру далее границы собственного комфорта. Не будет praṇipāta, не будет и исправления. Таковой неизбежно останется безучастным слушателем, поделывающим кое-что из того, что услышит, о чем прочтет. Ученик же всеми силами пытается стать для Гуру открытым и зависимым, как сознательный больной сам ищет любую возможность быть исцеленным. И это не какой-то символичный разовый порыв, к примеру, на церемонии Дикши, в этом вся жизнь шишйи, ученика. Не прячу ли я что «маловажное» от Гурудэва? Не отложил ли на потом исправление трудного для себя? Для такого ученичество отнюдь не один из аспектов жизни, но вся ее определяющая суть. В силу того, что садхана для настоящего ученика не совершается как хобби, чем он занимается в свободное от прочих дел время, доверие себя Гуру присутствует в нем определяющим деланием, критерием, целью. Немыслимо для ученика жить «своей жизнью», в которую изредка вкрапляются, возвышающие ум, лекции Гуру. У него есть острая и постоянная нужда в том, чтобы Гуру все знал о нем и все исправлял в нем. И нужда эта не продукт самовнушения, не маска «потому, что таков настоящий ученик», но следствие постоянно сознаваемой необходимости садхака реально приближаться к мокше.

Средство, коим осуществляется запрос на исправление и приходит само исправление, именуется paripraśna. Адекватный ученик отлично понимает, что Гуру не «рентген-аппарат», что не существует устойчивой мистической связи, благодаря которой Гуру на расстоянии чувствует все, что происходит с учеником, и оперативно сам шлет все нужные наставления, задолго до того, как ученик соблаговолит даже просто подумать о возникшей проблеме. paripraśna подразумевает обоюдное и очень плотное сотрудничество обучающего и обучающегося. Это не просто философские вопросы после лекции Гуру. Чему учится человек в таком вопрошении? Лишь положениям правильной философской системы? Верному проведению ритуалов? Прежде всего, это средство перенять образ мышления Шри Гуру: как он воспринимает видимое и происходящее; как строит выводы; как дает оценку чему-либо; как изучает логику Шастры; как относится к тем или иным событиям в садхане; какова сама его система ценностей. И под «перенять» здесь не имеется ввиду просто скопировать. Ничего не получится. Нужно шаг за шагом пройти путь, которым шел Гуру, а постоянное и непосредственное руководство Гуру — бесценная и незаменимая помощь в пути, которая избавит от множества ошибок, потери времени, сомнений.

Если у ученика нет вопросов, это может означать одно из двух: либо он не только уже все знает, но и опытно достиг всего того, что открывает Джнана, и тогда ему, по большому счету, Гуру не особо и нужен; либо он ничего не делает, потому и не сталкивается в садхане с трудностями понимания, исполнения, исправления, о коих практикующий садхак всегда имеет, что спросить. Увы, вторая причина встречается куда чаще. Люди действительно воспринимают роль ученика, как задающего несколько вопросов по теме прозвучавшей только что лекции. На самом же деле, ученик — неустанный исследователь. Он не только последовательно и регулярно изучает Шастру сквозь проясняющую призму объяснений Шри Гуру, но и проводит доскональные исследования собственного устроения, окружающей реальности. Он систематически сверяет себя с пониманиями, обретенными от Гурудэва, опытно анализируя причины несоответствия, пытаясь исправить таковое, изучая возникающие при этом препятствия. Потому ученик всегда полон вопросов, мыслей, опытных откровений.

Ученик не путает Гуру с психоаналитиком, потому от него никогда не услышишь жалоб на несоответствие супруга\супруги ученика идеалистичным ожиданиям последнего. К Гуру не идут за бестолковой эмоциональной поддержкой. Не ставят в глупое положение вопросом: «Я работаю на скотобойне, и если уйду, мне нечем кормить семью... что мне делать?!» Скорее, ученик спросит Гуру о причинах той силы, что побуждает человека ставить такие вопросы. Ученик не воспринимает Учителя источником увлекательной информации, из коего можно выудить немало экзотических фактов.

Настоящая paripraśna пугает религиозного обывателя безоговорочными обязательствами, которые априори в ней присутствуют. Если спрашиваешь Гурудэва, придется принять и исполнить, как бы ни печалил ответ, каким бы ни оказался дискомфортным. Многие на такое способны? Только ученики. Всегда спокойней задать какой-то заведомо бестолковый вопрос, ни к чему не обязывающий. Оттого и остается большинство людей просто вольными слушателями. Но нужно отдавать себе отчет: пока ты вольный слушатель, ты — просто религиозный турист. Тебе показали некоторые диковинки, не пуская за ограждения безопасности, потом посадили в обратный автобус и приветливо помахали ручкой. Вот и вся садхана. Действительно стремящегося к мокше такой вариант никак не устроит.

Ученик не боится быть перегруженным Правдой. И не потому, что он безразличен к ней, а потому, что определяет саму основу своей жизни как систематический поиск Правды ради принятия таковой. Найти Истину, понять Ее, принять и научиться соответствовать всем своим существом. Это дело жизни, все остальное — вторичные сопутствующие факторы. Без такой самоидентификации нет ученика.

Такого ученика принимает Сад-гуру, почитая его членом семьи, по-настоящему родным человеком. Видя рядом с собой такого человека, Гуру всем сердцем желает передать ему все то, чем богат сам, потому открывает весь свой опыт, передает Дикшу, не закрывает глаза на ошибки и беспощадно обличает недостатки. В свою очередь, ученик всеми силами старается обеспечить Гурудэву такую возможность. Он сам ищет возможности быть исправленным в большом и малом, использует любой шанс оказаться рядом с Гуру для непосредственного обучения, поддерживает Гуру финансово и оказывает помощь в быту, стремится быть полезным в любых начинаниях Наставника, начиная от банальной стирки и заканчивая подготовкой к большому религиозному ритуалу. Все эти и подобные составляющие того, что именуется seva, мы находим еще в древнейших наставлениях Праджапати человечеству.

Только глупый человек посчитает служение Гуру некой системой взаиморасчетов, «материальное за духовное». Человек Джнаны понимает, что обучение ученика для Гуру – одна из его главнейших сва-карм, то есть то, чем он совершает свое самое существенное поклонение Нарайане. В свою очередь, настоящий ученик, разумея это, всеми силами стремится принять участие в этой сва-карме своего Учителя, помочь в ее исполнении. Потому-то и делает все возможное, чтобы Гурудэв мог полностью сосредоточиться на плодотворном исполнении этой сва-кармы.

Думаю, пытливый читатель из всего выше написанного легко поймет причину, почему Шастра говорит о принятии Гуру, ученичестве, как о монолитной части духовной жизни. Обучаясь у Гуру, мы не выполняем какое-то глуповатое правило-критерий, призванное обеспечить порядок в религиозном социуме; не обзаводимся «своим гуру», как обязательным предметом для полноценного нахождения в иерархии людей Дхармы. Следование за Гурудэвом — естественное продолжение нашего серьезного стремления к освобождению от самсары, потому ученичество подается Шастрой как залог успеха религиозных исканий того, кто имеет адхикар (способность) достичь мокши в обозримом будущем.